Криминализация и декриминализация ВИЧ в Узбекистане

2021 год. Мировое сообщество продолжает проходить тернистый путь пандемии COVID-19, сопровождающееся ношением масок, мытьем рук, и обязательным вакцинированием населения.

Давайте вспомним, как всё это начиналось в Узбекистане.

15 марта 2020 года Правительство Республики Узбекистан объявило о первом случае, выявленного и подтвержденного тестом, заболевания COVID-19  у гражданки Узбекистана, вернувшейся из Франции, некой Н. И тут началось массовое обсуждение и осуждение  первой пациентки с COVID, как в СМИ, так и в обществе. И это при том, что она сама, по своей собственной инициативе, пришла и сдала тест на COVID-19, и настояла на госпитализации. Агрессия, стигма, обвинения во всех бедах настигли ее — первую пациентку с коронавирусом в Узбекистане. И в этот момент я подумала, а что если бы эта женщина знала всё то, что обрушится на неё, интересно, она пошла бы сама в больницу, сдала бы тест на СOVID-19 по собственной инициативе? 

В классической психологии есть техника «переноса», и я хочу примерить эту ситуацию с пациенткой с COVID-19 и на ВИЧ. Проводя параллели, важно понимать, что мышление общества во многом склонно к стигматизации. Этому способствует как и нежелание людей брать ответственность за свою жизнь, так и неосведомлённость и страх, так и возможная безнаказанность таких проявлений.

Оценивая ситуацию по ВИЧ-инфекции в Узбекистане, возникает вопрос: сколько людей сегодня, зная обстановку по распространению ВИЧ в стране, в мире, готовы один-два раза в год пройти анализ на ВИЧ? Мне кажется, очень мало. По моим наблюдениям, это либо люди, проходящие обязательную диспансеризацию, либо это люди, вынужденные по каким-либо обязательным причинам идти на это. Но это не про осознанный выбор каждого человека — знать свой положительный или отрицательный статус ВИЧ. Ведь если идти и сдавать анализ, надо понимать, что результат может быть как положительным, так и отрицательным — для этого и сдают анализы.

Так почему же люди не делают свой осознанный выбор, не проходят тестирование на ВИЧ? Ответ очевиден: высок риск стигмы, отверженность общества, страх узнать, что с тобой что-то не так. И ведь это ещё не все причины отказа от осознанного освидетельствования на ВИЧ: многие осознают и понимают, что при постановке на учёт как ВИЧ-инфицированного, им дадут подписать бумагу, о том что гражданин предупрежден о том, что «он несёт риск заражения других лиц», и ответственность в любом из возможных случаев лежит на нем. Думаю, что это не совсем справедливое распределение ответственности в обществе. И это конечно о криминализации. 

На сегодняшний день уже выросло целое поколение детей, получивших ВИЧ в раннем возрасте, в том числе передача ВИЧ от матери к ребенку — парентеральный путь, и вины детей в этом нет.

Чтобы дожить до совершеннолетия все они принимают АРВТ, то есть их количество вируса в крови приближен к нолю, естественно о передачи ВИЧ не может быть и речи.

Зачастую родители и опекуны приходят и пытаются устроить их личную жизнь в стенах СПИД-центра, и я становлюсь свидетелем и даже невольным участником этих бесед. А почему так, спросите вы?  Дело в том, что, понимая все тонкости 113 статьи УКРУз, родители обеспокоены, не будут ли самостоятельные попытки детей устроить личную жизнь, расценены как «заведомая постановка в риск заражения».

Ко мне пришла Лола (имя изменено) ей 19, ВИЧ у нее (и брата) от мамы, сейчас о ней заботятся бабушка и ее брат, она учится в институте, мусульманка, соблюдающая традиции этой религии, одета в хиджаб. Её однокурсник хочет на ней жениться, готов отправить сватов (местная традиция), но бабушка и брат категорически против, зная что у Лолы ВИЧ, а значит она должна строить отношения только с ВИЧ-позитивным парнем (их мнение). Лола рассказала о своем ВИЧ статусе парню и объяснила все тонкости своей жизни с ВИЧ, его это не смутило, он настроен решительно. Также Лола привела его в СПИД- центр, для разговора с врачом, врачи не охотно идут на такие беседы (по факту она не состоялась), опять же 113 статья, и в результате врачи рекомендуют обезопасить себя отношениями с ВИЧ+ партнёром. Так неужели желание молодых людей построить семью, в частности поведение Лолы можно расценивать как «заведомое » желание подвергнуть риску заражения своего потенциального мужа? Ещё раз обращаю внимание на то, что Лола принимает АРВ-терапию (прим.: здесь и далее — антиретровирусная терапия) и вирусная нагрузка неопределяемая, риск заражения практически отсутствует, но тем не менее статья 113УКРУз распространяется на нее в той же мере.

У человека (абсолютно каждого) есть потребность в нескольких уровнях безопасности: это и потребность знать, что ничего не угрожает его жизни и здоровью, и экономический аспект безопасности, и конечно психологическая безопасность в том числе.

А теперь давайте рассмотрим, как влияет на человека знание о том, что «ты потенциально опасен для общества» и ответственность теперь «только» на нем? Отвечу как психолог: сознательно к этому практически никто не готов. Вырабатывается автоматическая самостигматизация, и вытекающие из нее: аутоагрессия, стыд и вина. Уверенна коллеги подтвердят, что из этих чувствований сложнее адекватно реагировать на что бы то ни было. Отсюда возникает вывод: как метод остановки или замедления распространение ВИЧ (да и любой другой болезни), это малоэффективно.

Люди закрываются, переживают, отказываются от элементарных возможностей, зачастую никак не связанных с распространением ВИЧ, лишь бы не поставить себя в риск распространения информации о своем диагнозе. Именно с этим я связываю поздние обращения за лечением, риск заболевания сопутствующими заболеваниями и смертность от СПИДа. 

При этом я абсолютно  согласна  с тем,  что люди намеренно распространяющие ВИЧ, как любые другие заболевания, должны понести заслуженное наказание, но вопрос стоит в том, чтобы доказывать то, что существовал умысел, что было предпринято для этого, возможно ли было избежать передачи ВИЧ (или другой инфекции) . 

На мой взгляд, чтобы победить распространение ВИЧ, необходим комплексный  подход информирования профессионалов (сотрудников Министерства Внутренних дел РУЗ, врачей, работников соц. служб) и населения о том, что ВИЧ больше не смертельно опасное, а хроническое  заболевание, при своевременном лечении не ведущее к СПИДу, и позволяющее жить долгой, активной, полноценной жизнью — без фактора устрашения; информирование о том что человек принимающий  АРВ-терапию ФАКТически (именно фактически) безопасен (что доказано многочисленными исследования ученых и закреплено в протоколах ВОЗ), так как не имеет возможности передать ВИЧ партнеру или нести угрозу близким, или кому бы то ни было; что ВИЧ давно (не менее 10 лет) является социальным хроническим заболеванием, а не   диагнозом каких-то уязвимых групп и при правильном соблюдении всех правил лечения практически не влияет на образ жизни, выбор партнёра, профессии, возможность получить образование и вести активный образ жизни.

Часто, работая с людьми, которые осознаю все происходящее с ними в контексте хронических заболеваний, я вижу осознанную осторожность и глубокую ответственность за собственную жизнь, за жизнь близких и родных, ответственность в вопросах лечения и возможных (двусторонних) рисков.

Зачастую прорабатывая принятие, и я предлагаю рассмотреть ВИЧ+ как любое другое, нестигматизированное заболевание (гипертония, сахарный диабет, гастрит), и знаете что получается:  человек осознает что это хроническое заболевание,  на данный момент не подающееся излечению, и при этом  подлежит лечению, что ответственность за соблюдение режима лечения на нем/ней и что образ жизни зачастую придется корректировать, но уже нет фактора риска быть отвергнутым обществом, получить клеймо или быть осужденным за диагноз и тогда принятие проходит гораздо проще.

Выходит, что человеку, не так сложно принять всю меру ответственности, насколько тяжело согласиться, быть априори виновным. Размышления об этом не дают мне покоя в контексте ВИЧ, мне хочется, чтобы здоровье человека и его права, всегда соблюдались во всех сферах — физическом/ психологическом/ и других не менее важных вопросах.

Помогает ли криминализация ВИЧ остановить распространение заболевания?

Как показывает практика нет. Люди, знающие и принявшие свой статус, более ответственно подходят к вопросам безопасного поведения, принимают АРТ, пользуются презервативами и избегают контактов, которые могут быть рискованными. Самые частые случаи передачи ВИЧ — это от людей, которые ещё не в знают/не приняли свой диагноз и не принимают АРТ. Не у всех есть доступ к правильной информации о заболевании, возможность мониторить своё здоровье и есть страх узнать диагноз ВИЧ-инфекция. К сожалению, на всё это влияет криминализация ВИЧ.

Почему так происходит?

Вероятность уголовного преследования за заражение ВИЧ переводит человека в категорию потенциальных виновников и к ним не применяется понятие о презумпции невиновности. Даже если человек с ВИЧ+ будет принимать все меры предосторожности, при выявлении ВИЧ у кого-то из его окружения подозрение падет на человека с ВИЧ+ статусом. Кроме того, существуют случаи шантажа от интимных партнёров, хотя они и знают о статусе и угрожают раскрыть его, если что-то пойдет не так. Чаще жертвами шантажа оказываются женщины, их принуждают к близости, вопреки их желанию, а это сексуальное насилие. Чтобы избежать всего вышеперечисленного, людям проще не обследоваться на ВИЧ или не раскрывать свой статус.

Насколько это эффективно?

Настолько минимален эффект, что можно и не считать эффективным. Для того, чтобы бороться с эпидемией ВИЧ, необходимо сделать так, чтобы обследование на ВИЧ стало заботой о своем здоровье, а не способом создать себе проблемы. Чтобы не было нужды скрывать свой ВИЧ+ статус и каждый осознанно выбирал безопасный секс. Антиретровирусная терапия позволяет снизить вирусную нагрузку, сохранить свое здоровье, не бояться передать ВИЧ. Чем больше люди напуганы диагнозом ВИЧ-инфекция и его последствиями, тем меньше мотивации у людей обследоваться. Например, если у вас грипп/гипертония/диабет/йододефицит — вы идёте к врачу, это не стыдно и не унизительно. Обращаться в медучреждения— нормально. Вас никто не осудит, не отвергнет, и вам ничто не угрожает. Самостигматизация ВИЧ+ людей, страх стать потенциальным преступником, не позволяет спокойно пройти тестирование на ВИЧ и раскрыть свой положительный статус даже близким или родственникам.  

Таким образом выделяя ВИЧ как нечто особенное, более опасное, появляется барьер к своевременному выявлению и прекращению распространения.

Выход есть:

Изменить статью 113 УК РУз, определив чёткие критерии того, чтобы ответственность за передачу ВИЧ наступала только в случае умышленной передачи ВИЧ не возбуждать уголовные дела в случаях:

— Если при контакте не было риска передачи ВИЧ (прием АРВ-терапии, использование барьерной контрацепции по согласию сторон и другие методы предосторожности).

— Если подвергающийся риску передачи ВИЧ человек знал о статусе своего партнёра; дал устное и/или письменное согласие на близость, после информирования о ВИЧ+ статусе.

Авторка статьи: София Седых, Узбекистан